человек. Даже на производстве. Поэтому существует целая система допусков. Несовпадения и ошибки неизбежны, а тут имеешь дело с женщиной... Каспарас взял стакан с чаем и сделал глоток, будто опасаясь обжечь язык, потом вдруг с жадностью припал к стакану и опорожнил его в мгновение ока. — Выпил бы сейчас чего-нибудь покрепче,— проговорил он,— только не хочется пополнять ряды глупцов... А может, у тебя найдется? — Есть ликер, но ты ничего не получишь. И в будущем не пытайся. Каспарас равнодушно махнул рукой: — Черт с ним... Ты, видать, гордишься своим ясным, четким пониманием вещей, Юстас. Ум у тебя живой, е схватывает на лету. Но ты допускаешь одну существенную ошибку. Поэт не является объективным исследователем действительности. Действительность он переписывает по-своему. Без этого самого «по-своему» ему нечего делать в поэзии и вообще в искусстве. Й вот это твое «по-своему» начинает игнорировать близкий тебе человек. Остается только повеситься или бежать прочь что есть сил от такого человека. Нё мешкая. Чтобы не пришлось бежать тогда, когда стукнет тебе восемьдесят... Они минуту помолчали. Через приоткрытую фрамугу окна в кухню с медлительной тягучестью вплывал приглушенный шум вечернего города, словно дождь шуршали шины проезжающих автомобилей, в этот шум вклинивались звуки троллейбусов — жужжание, монотонное и мелодичное; тревожно подавая сигналы, промчалась по улице милицейская машина, видно, спешила на место аварии. — Недалеко же ты убежал,— наконец произнес Юстас.,— Ладно, будешь спать на раздвижном кресле, почти по-королевски. А дальше что? Развод? — Это
Главная   спорте   плечами—   темп   плечами—   кофе   прежде   нем   размешивал   сюда   руководят   дело   настоящий   Эдмундас    женщинах—   прошу   надо    тоже   вместе?    руководитель   мир   дорога!    Ничего   Позволь   размешивал   тот   сюда   кофе   завод   нем   ложечкой   это   его   того   кофе   Признаю   его