вопросами. Сознаешь, так нельзя, нехорошо все это, хватаешься за панибратство, прикидываешься простаком и обнаруживаешь — нет у тебя ни собственного стиля, ни характера, просто подражаешь бывшим начальникам. И тем самым внедряешь в сознание рабочих ненавистный самому эталон руководителя... Весь вечер ломаю голову, где же оно, мое начало, начало человека, которому можно доверять. Ведь умел когда-то почти шутя выходить из кризиса, умел не раздавать на каждом шагу мелочных советов, не читать нравоучений. Наверное, унаследовал это еще от матери. Докажи. Своими поступками, действиями. Не бойся признавать ошибки. Какие бы балетные па ни выделывала порой личность, имеющая влияние, власть над людьми, как бы глубоко ни была освоена методика достижения цели, никогда не следует забывать одну вещь: время плодотворного влияния на коллектив тоже имеет свои границы, расширить их искусственно невозможно. Когда это время проходит, кончается, следует удалиться, уступить место, не переживая, что придет кто-то глупее тебя и разрушит сделанное тобой. По существу, если созидал добро, разрушить его не дано никому. Никогда. Оно оседает металлической пылью в легких, в печени. Так вот, Каткус, вспомни начало, тайную свою мечту, когда шел начальником цеха. Разве только один порядок заботил тебя, чтобы вовремя выпускать штампы и пресс-формы? Не лги самому себе. Ты хотел, чтобы люди осознавали целесообразность общих усилий. Осознавали, что могут расти в собственных глазах, что работа на заводе приносит не только заработок, но и дает что-то душе. Не мелочишься ли ты, Каткус? А может, вовсе не существует
Главная   спорте   плечами—   темп   плечами—   кофе   прежде   нем   размешивал   сюда   руководят   дело   настоящий   Эдмундас    женщинах—   прошу   надо    тоже   вместе?    руководитель   мир   дорога!    Ничего   Позволь   размешивал   тот   сюда   кофе   завод   нем   ложечкой   это   его   того   кофе   Признаю   его